Эта история очень поучительна во многих отношениях. Семью, о которой пойдет речь, я достаточно хорошо знаю. Нормальная семья, успешные в свое время и в своем деле в Москве сыновья (Марат и Шамиль) и уважаемый в селе Карата их отец Казим Нурмагомедов — экс–руководитель торгового предприятия и физик, выпускник Ленинградского университета. Что же случилось, почему я употребляю термин «трагедия»? Может быть, я немножко преувеличиваю, поскольку, слава богу, все герои очерка живы. Но посудите сами…
Закон и отцовский долг
О том, как Казим Нурмагомедов вызволял своего младшего сына из сетей запрещенной в РФ террористической организации «Исламское государство» (далее – «ИГ»), писали многие российские и республиканские издания. В августе 2013 г. 29-летний Марат сообщил отцу по мобильнику, что «он едет на войну», и исчез с поля зрения родителей. Казим связывался с ним по вацапу и в конце сентября 2013 г., бросив все, устремился в воюющую Сирию. Была надежда убедить сына в роковом характере его решения. С большими трудностями ему удалось пробраться в Сирию, пожить вместе с сыном около недели и убедить его в ошибочности решения. При этом Казим опирался на вполне конкретные человеческие нормы, соответствующие и исламу, об ответственности и перед семьей (Марат дома оставил беременную жену), и перед родителями. В общем, он сумел поколебать Марата в своей правоте, и было решено делать все возможное, чтобы вырвать его из «ИГ». Проблема же заключалась в том, что «ИГ» с большим удовольствием принимало в свои «владения» всех желающих, но не отпускало никого. Наказание могло быть самым суровым, вплоть до смертной казни за «отступничество».
Важное примечание: «ИГ» и «Джебхат ан-Нусра» (филиал «Аль-Каиды» в Сирии) были признаны террористическими организациями и запрещены на территории РФ только 29 декабря 2014 г. Это существенный момент в наших выкладках, поскольку закон не имеет обратной силы. Это не в оправдание поступка Марата, но оно (это примечание) вносит важный штрих, объясняющий ту «легкость», с какой этот молодой человек устремился в «романтическую» безвестность, в самое логово террористов.
С конца 2013 г. и до октября 2014 г. к спасению заблудшего брата подключается средний сын Казима, Шамиль. Он совершает несколько переводов денег (на общую сумму 200 тыс. руб., денег, которые принадлежали, по его словам, Марату), которые были нужны ему для оплаты услуг «канала» обеспечения выхода из «ИГ».
В 2015 г. местные «начальники» «ИГ» заподозрили в попытке к бегству Марата и нескольких его товарищей и посадили их в тюрьму. «Он не выходил на связь, и мы были в панике», — говорил отец Марата. После «раскаяния» их отпускают на «свободу», но под бдительным контролем «спецслужбистов» террористов. Отцу удается найти «каналы» для возвращения сына из сирийского «плена». Ему для этого пришлось выезжать в Египет, затем в Турцию. А Марату после выхода из тюрьмы «ИГ» и ряда нервных «приключений», рискуя жизнью, удается выбраться из Сирии в Турцию. Наконец-то свобода реальная и радость огромная для семьи! Но он не может вернуться на родину из-за своего участия в «ИГ» (он теперь на Украине).
Но история на этом не заканчивается. В январе 2017 г. в Москве арестовывают Шамиля Нурмагомедова. Ему вменили «пособничество терроризму». После долгих разбирательств Московский окружной военный суд присудил ему 7 лет лишения свободы. Ни мотивов поступка, ни того, что сам он далекий от религии человек, и наконец, ни того, что эти переведенные деньги принадлежали его младшему брату, ничего не приняли в расчет на суде. Перемололи очередную жертву в соответствии, может быть, и с буквой закона, но не с его сутью.
И в конце января 2018 года посадили в СИЗО и самого Казима, которого тоже обвинили в «пособничестве терроризму» на основании якобы его участия в изготовлении поддельного паспорта для некоего экс-террориста из пос. Сулак Р.А. Абдуллаева (в постановлении Кизилюртовского межрайонного суда указаны только его инициалы). По словам же адвоката А. Шейхова, ни он, ни его подзащитный не знают имени этого человека.
Мотивы рокового решения
Как видим, итог одного рокового шага Марата для семьи К. Нурмагомедова и близких родственников оказался, без преувеличения, трагическим: сам Марат в бегах, его брат Шамиль в местах лишения свободы и, наконец, сам Казим, сделавший столько для вызволения заблудшего сына из плена «ИГ», под следствием.
Автор этих заметок знал Марата по Москве. Он как компьютерщик обслуживал по договору «железку» в офисе Российского конгресса народов Кавказа в 2007-2010 гг. Вполне адекватный, немногословный и не отличавшийся выраженной религиозностью молодой человек. В нем чувствовалась горская «закваска» и отцовско-дедовские гены (его дед преподавал уроки труда в школе и был мастером на все руки). Когда я услышал (в 2016) о том, что Марат в Сирии, просто не мог поверить. Как он, молодой и успешный профессионал, мог вот так бросить все – свою беременную жену (они ожидали первого ребенка) и близких людей – и уехать в безвестность?! Что его привлекло в этом «аду», на территории Сирии, контролируемой «ИГ»?! И это ключевой вопрос во всей этой истории. Где и как мы, близкие люди, друзья, недоглядели? И могли ли на ранних стадиях предотвратить это его бездумное решение?
Мне кажется, что могли бы, ибо Марат вполне рационально мыслящий человек, и он наверняка выслушал бы доводы прежде всего своего отца и далее по списку. Казим тоже не может объяснить и понять решение своего сына. В своем интервью «Кавказскому узлу» он говорит: «Может, отсутствие социальных лифтов, общая социальная несправедливость и беспросветность социальной ситуации и т.д. подвигли его к этому решению…» (цит. по смыслу). Правда, есть один важный политико-юридический момент: когда Марат принимал свое роковое решение (в августе 2013), «ИГ» не было еще отнесено к «террористическим организациям», и никто не думал, что РФ придется вмешаться в дела Сирии.
Постараюсь дополнить картину, обрисованную отцом Марата. Как правило, молодые «романтики» из российских (северокавказских преимущественно) мусульман, едущие в Сирию «на джихад», черпают информацию из русскоязычных интернет-ресурсов. Известный дагестанский ученый-социолог Заид Абдулагатов пишет, что основная масса террористов-«джихадистов» не знают арабского языка, элементарных азов ислама и опираются на информацию исключительно из русскоязычных сайтов (к Марату это относится в полной мере). Таким образом, они заряжаются «романтическим образом царства божьего на Земле», где царят законы Всевышнего и социальная справедливость. У молодого человека появляется «высокая» цель в жизни, и, совершая «хиджр» (переселение на землю, принадлежащую якобы «миру ислама»), он выполняет долг правоверного.
В общем, у таких людей отключается тот участок мозга, который велит принимать решения с учетом и других норм ислама, с осторожностью и учетом всех обстоятельств и последствий своего решения, прежде всего для семьи. Марат Нурмагомедов как минимум нарушил ряд заповедей ислама: бросил свою беременную жену, не посоветовался с отцом (практикующим и более образованным мусульманином), заставил страдать мать. А доводы типа «Международный совет мусульманских ученых (МСМУ) признал джихад против Асада справедливым» (решение было принято в Египте, когда там правили братья-мусульмане и президентом был Мухаммад Мурси, позднее свергнутый в результате военного переворота), что «совершивший «хиджр» не воевал и не убивал» и т.д., несостоятельны. Во-первых, МСМУ никак не мог принять положительного решения по «ИГ». Более того, есть письмо, подписанное около 150 мусульманскими алимами и муфтиями из многих стран мира, где подробно разъясняется антиисламская сущность «ИГ» и близких ему организаций. Председатель Совета МСМУ, доктор богословия Юсуф Кардави тоже признает «ИГ» противоречащей нормам ислама организацией. Во-вторых, совершивший «хиджр» самим своим присутствием на территории «ИГ» ставит себя вне закона.
Что показывает в этом плане случай с Маратом Нурмагомедовым? Возможно, он принял во внимание эту злополучную «фетву» (богословское заключение) МСМУ по Сирии (а не по «ИГ»), а также то, что в РФ еще не было принято никакого решения по «ИГ» на государственном уровне. Возможно, он считал, что после «хиджра» (переселения) будет работать исключительно по своей профессии. Кстати, по утверждению экспертов, изучающих эту тему, пропагандисты «ИГ» активно звали к себе и компьютерщиков, и врачей-хирургов, и представителей многих других мирных профессий. В целом очевидно, что Марат не видел в своем поступке серьезного нарушения закона, хотя как умный молодой человек должен был догадываться: это агрессивное и террористическое псевдогосударство, никем не признанное и бросающее вызов всему цивилизованному, в том числе и исламскому, миру рано или поздно будет уничтожено.
Буква или суть закона?!
Правоохранительная «машина» вообще не склонна к сентиментальности. Ни мотивы поступка, ни обстоятельства дела в данном конкретном случае с Шамилем и его отцом Казимом не были приняты в расчет (хотя подождем, каково будет решение Верховного суда РД). Формальные признаки деяния оказываются важнее, чем сам мотив этого деяния. Не учли также то, что закон не имеет обратной силы, что Шамиль – далекий от ислама молодой человек, что эксперты-лингвисты не нашли в его переписке с братом симпатий к запрещенной в РФ «ИГ». Хотя, с другой стороны, если представить, каких трудов стоило справиться с бедой под названием «международный терроризм» у нас в республике, в целом на Северном Кавказе и в РФ, понятны и мотивы правоохранителей. Слишком много жертв и лишений, слишком много проблем досталось на долю общества и государства, и система просто страхуется.
Между тем сам Казим являлся в ФСБ и излагал все, что он знает по Сирии, в общем, был готов помочь государству. Но, увы…
Публичная активность дала обратный эффект?
Когда арестовали и второго сына, обвинив его в «пособничестве терроризму», Казим Нурмагомедов принял для себя нелегкое решение: начать массированную «пиар»-кампанию. Он это сделал не только ради сыновей, но и ради спасения других таких же заблудших и помощи их родителям, неформальным лидером которых он стал. В итоге история его семьи становится достоянием российской, а не только дагестанской общественности. Здесь была какая-то надежда на то, что система прислушается к доводам отца, голосу правозащитников и общественности.
В целом же такая правоохранительно-судебная практика мало способствует реабилитации и возвращению к мирной жизни заблудших, раскаявшихся. Оказывается, что при возвращении к мирной жизни они должны, по словам Казима, «сдать оружие». Но как это может сделать его сын Марат, который с риском для жизни, с большим трудом выбрался из Сирии? Его оружием была компьютерная мышь…
Уроки трагедии
При первых признаках «ухода в себя» молодого человека, увлечения «джихадистскими» сайтами надо начинать профилактические беседы. Привлечь для этого знакомых алимов, авторитетных людей. Но разговор не должен носить агрессивно-напористую форму. Только убеждением, сердечными и рациональными доводами, ссылками на исламские нормы можно развеять формирующееся в глубинах психологии молодого «романтика» и/или авантюриста желание совершить роковой поступок. Правда, в каждом конкретном случае могут быть разные вариации, но, по рассказу Казима Нурмагомедова, в сети «ИГ» попадали, главным образом, молодые романтики с поверхностными знаниями в исламе. Изредка попадаются и авантюристы, и уголовники.
Все-таки государство должно прислушаться к голосу экспертов и правозащитников и отказаться от формального подхода к закону и учесть все обстоятельства, связанные с фактами пособничества и участия (обвиняемых) в рядах «ИГ» и других террористических организаций. Пока у правоохранительной и судебной системы сохраняется карательный уклон, не может идти речи ни о каком возвращении заблудших, по ошибке оказавшихся в рядах «ИГ».
На «пограничную» группу молодежи, которая «вдруг» может оказаться по ту сторону баррикад, может подействовать только пропаганда, основанная на ценностях ислама. Причем в подаче алимов, положительно воспринимаемых в этой группе, которые убедительно доказывают антиисламскую природу «ИГ», «Аль-Каиды» и пр. Это очень важно, ибо алимов в республике много, а нужны вполне конкретные, авторитетные именно в этой среде.
Во всяком случае, если не обращать внимания на эти два последних пункта наших размышлений, на каком-то этапе эволюции республики все может вернуться на круги своя.
Очень не хотелось бы этого.
