В эпоху, когда подростки проводят по 7–9 часов в сутки в виртуальном мире, а тревожность стала массовым диагнозом, в горах Дагестана рождается контрреволюция. Под руководством наставников Бубы Ханахмедова и Дауда Юсупова военно-спортивные лагеря превращают летние каникулы в старт для внутреннего роста. Здесь нет Wi-Fi, зато есть огневая подготовка, ночёвки в палатках и мужское братство, переворачивающее сознание целого поколения.
«Молодёжь нуждается не в уведомлениях, а в живых ориентирах, — говорит Буба Ханахмедов, инструктор Центра «ВОИН» им. Героя России Залибека Умаева. — За 14 дней парни становятся собраннее, начинают иначе смотреть на себя и Родину».
Его слова — результат работы с сотнями мальчишек, прошедших тактическую подготовку и строевую выправку. Рядом с ним — создатель проекта «Тропа» Дауд Юсупов с 9-летним опытом: «Лето с походами и дисциплиной перезаряжает нервную систему. У парней падает тревожность — это инвестиция в их психику на весь год».
Военно-спортивные лагеря — не муштра, а точная система замены цифровых иллюзий реальными навыками. Огневая подготовка (разборка автомата, маскировка) приходит на смену бесцельному скроллингу. Школа выживания — первая помощь, разведение костров, ночёвки в палатке — учит ответственности за жизнь. Исторические десанты о подвигах дагестанцев в ВОВ превращают прошлое в личную гордость. Главное же, по словам Минпросвещения РФ, поддерживающего центр «ВОИН», — жизнь в команде как старт гражданской зрелости.
Цифровой детокс здесь происходит добровольно. Как выяснилось в подмосковном лагере GRAVITY (где телефоны разрешены лишь на 30 минут в день), дети сами отказываются от гаджетов ради конных походов, сплавов по рекам и ночных костров. Дагестанские проекты идут дальше: в «Тропе» мальчишки 8–15 лет проходят ритуалы мужской ответственности — от установки палаток до ночных дозоров. Телефон не отбирают — он становится ненужным.
Родители фиксируют разительные перемены после двух недель. Физическая мощь — выносливость после марш-бросков и сила от полосы препятствий. Психологический стержень — умение принимать решения в стрессовых ситуациях. Социальный интеллект — навык живого общения вместо переписки.
«Раньше телефон у сына забирали со скандалом. Теперь он сам оставляет его в тумбочке — нашёл дела круче», — делится мама участника.
Для Дагестана такие лагеря — социальный антидот. Они дают альтернативу улице через культуру мужского наставничества, формируют общенациональную идентичность через патриотизм и создают среду, где ценность человека — в поступках, а не в сторис. Подростки, как подчёркивает Ханахмедов, чувствуют себя частью большого дела — защиты семьи и страны.
Опыт региона доказывает: это не отдых, а перепрошивка сознания. Мальчишки возвращаются с физической уверенностью от горных троп, эмоциональной устойчивостью от мужского братства и чёткой системой координат, где есть место долгу и чести.
«Мы не боремся с технологиями, — резюмирует Юсупов. — Учим управлять ими. Настоящий мужчина использует их, чтобы менять реальность».
Цифры подтверждают успех: 69+ военно-патриотических лагерей в РФ, 100% участников GRAVITY добровольно сократили время с гаджетами, возраст 8–15 лет — ключевой для формирования мужской идентичности. Пока мир спорит о вреде экранов, Дагестан делает ставку на сталь характера — и после двух недель без соцсетей мальчишки начинают видеть героя не в блогере, а в себе.
