В Сирии и Ираке на стороне террористов воюют выходцы из Северного и Южного Кавказа. По информации, озвученной 12 января 2017 г. министром МВД Дагестана Абдурашидом Магомедовым в ходе выступления на расширенном заседании коллегии МВД по РД, в Сирии в составе ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организацияи) воюют около 1200 дагестанцев. В течение года их количество возросло еще на 300 человек.
Через Азербайджан они едут в Турцию, а оттуда, нелегально пробравшись на территорию Сирии и Ирака, вступают в ряды террористов. Они не думают ни о своем будущем, ни о родителях, ни о детях. Но горе, которое они приносят в дом, постоянно подтачивает их домочадцев. Такое горе случилось и в одной табасаранской семье, проживающей в Махачкале.
Горе матери
«Мой сынок, родной мой, я готова навсегда уйти в мир иной, лишь бы тебя увидеть и услышать. Нет мне места без тебя в этом мире. Нет у меня ни сил, ни терпения слышать больше о тебе плохое. Где ты мой родной?! Может, ты, в земле сырой лежишь?! Или… Может, ты голодный? Или озяб от холода? А может, ты не приходишь, потому что прикован к постели и болезнь не дает тебе встать? Хоть бы услышать, что ты живой, и в тот же миг я готова сойти в могилу», – тихо причитает плачущая мама.
Но ведь когда-то и мы были счастливой семьей. После того, как мой брат Адам (имя изменено) пропал, мама никак не может успокоиться. Вот уже 8 лет, как он ушел из дома и не вернулся. Но ни мама, ни я ни на минуту не забываем о нем. Сотрудники полиции, соседи, знакомые утверждают, что он на стороне ИГИЛ воюет в Сирии. Но мы не верим в это. Не хотим верить. Не можем…
У Адама было много друзей. Он любил маму, меня, товарищей, никогда не желал плохого другому. Всегда готов был прийти на помощь. В тот момент, когда родители переехали жить в город, мы еще не ходили в школу. Я на 4 года моложе брата. После школы Адам поступил в ДГУНХ. Со своими новыми друзьями брат стал ходить в мечеть и молиться.
Через некоторое время он стал требовать, чтобы я носила платок. Наш папа умер рано, и к слову старшего брата в семье было принято прислушиваться. Но его требования с каждым днем ужесточались: нельзя смотреть телевизор, нельзя слушать музыку; когда чужой мужчина заходит в гости, женщине нельзя показывать свое лицо; девочки и мальчики не должны сидеть в одном классе; в магазинах, где продают спиртное, нельзя покупать продукты… Он считал, что это все грех.
Его новые требования очень сильно расстраивали меня, но я старалась их выполнять. Через пару месяцев он заставил меня надеть хиджаб. Я завидовала своим одноклассницам. Они носили красивые наряды, делали прически, ухаживали за руками, веселились и радовались жизни. Мне же было запрещено ходить на свадьбы даже родственников. А ведь я так любила танцевать! Но даже свадьба единственного брата прошла без музыки. Его жена Мадина уже на следующий день вышла к нам в черном хиджабе. Через год у них родился сын, а через полгода пропал Адам.
Мы обращались во все возможные инстанции с заявлением о его пропаже. Его сомнительные друзья твердили, что он из мечети направился домой, но представители правоохранительных органов были убеждены, что Адам находится в Сирии. К сожалению, с того дня мы не получали о нем никаких известий.
Через два месяца после исчезновения Адама умер и его ребенок, а его жена Мадина вышла замуж за другого.
Мы тоже были счастливы
Мама любила Адама больше, чем меня. Его слово было для нее дороже всего. Она, пока Адам придет с учебы, готовила ему разные блюда. Если он нечаянно кашлянет, бегала за ним по комнате, боясь, что он заболел. Если попадет под дождь, тут же давала сухую теплую одежду. Пока он не вернется домой с улицы, никогда не ложилась спать. Но если вдруг он заболеет…
Бедная мама! Она каждый день ходит к мечети, которую посещал Адам, и, постояв там долгое время, пешком возвращается домой. За это время многие наши знакомые похоронили своих близких. Они хоть могут на могилу пойти, поплакать. А мама все мечется от дома к мечети, от мечети к дому и не может найти покоя.
В то, что Адам — террорист и его нет уже в живых, я тоже не могу поверить. Иногда я случайно среди прохожих замечаю его силуэт, вижу похожих на него людей. Сколько раз, обернувшись, я звала его по имени, но каждый раз ошибалась.
Мама настояла, чтобы я вышла замуж. Аллах не дал нам с мужем детей. Через пару лет отношение ко мне в моей новой семье стало совершенно невыносимым. Родные мужа постоянно упрекали меня тем, что мой брат террорист, что из-за этого их дети не могут устроиться работать… Однажды они позвонили маме и сказали, чтобы она забрала меня обратно.
Сегодня мы с мамой живем так, как об этом мечтал наш брат: телевизора нет, мужчины не заходят к нам в дом, нет никакого желания слушать музыку… В нашем доме нет места счастью, здесь царят мрак и горе. А ведь когда-то и мы были счастливы, и мама улыбалась. А разве может быть выше и больше счастья видеть улыбающуюся мать, смотреть в ее светящиеся радостью глаза? Сегодня я безмерно несчастна…
Мама каждый день плачет, спрашивает, как найти тропинку, которая приведет ее к любимому сыну. Ей еще 55 нет, но выглядит на все 70. Не знаю, как мы будем жить дальше и что нас ждет в будущем, но счастья для нас там точно не будет.
P.S. По факту пропажи Адама мы обратились в МВД РД. Согласно представленной из ведомства информации, Адам долгое время находился в Египте, оттуда направился в Сирию. В 2017 году при массивных бомбардировках ВКС России сирийской территории, занятой ИГИЛ, Адам вместе с десятками террористов был уничтожен.
Автор: Артур Абдуллаев
dagpravda.ru
